«Sweet Tooth» J. Lemire

«Sweet Tooth» J. Lemire, изображение №1

Признаюсь честно: мне трудно понять любовь читателей и зрителей к постапокалиптике. Когда я начинаю знакомиться с произведениями этого жанра, то не могу в полной мере насладиться ими, так как понимаю, что происходящие в них события, несмотря на тщательно выписанные картины разрухи и запустения, ожесточенной борьбы людей за выживание, кажутся мне нереалистичными. Быть может, секрет популярности жанра кроется в возможности на некоторое время окунуться в мир, в котором нет никаких запретов? Но стоит ли эта свобода подобных лишений?

К засилью постапокалиптики я отношусь отрицательно по двум причинам. Первая из них — клишированность. Половина любой истории о конце света нам известна заранее: в произведениях этого жанра обязательно присутствуют банды дикарей; оставшимся в живых приходится большую часть времени проводить за поиском необходимых вещей в домах и магазина, а в иных случаях — и убивать за них; может быть изображен и уголок цивилизации, но его, как правило, сжигают неоварвары.

«Sweet Tooth» J. Lemire, изображение №2

Вторая причина — посыл жанра. Фантастические произведения прошлого рисовали нам прекрасный мир будущего, в котором люди, независимо от установленного общественного строя, наслаждаются плодами научно-технического прогресса, покоряют близкие и далекие галактики. Но после появления «Безумного Макса» картина будущего перевернулась с ног на голову. Ничего хорошего грядущее уже не сулит людям. Вас убьет или жуткая болезнь, или толпа ходячих мертвецов, или череда природных катаклизмов.

Однако иногда и постапоклиптические произведения при всей их жестокости могут нести оптимистичный настрой. «Sweet Tooth» («Сладкоежка») — комикс, написанный и нарисованный Джеффом Лемиром, — показывает, что даже в самом темном царстве может промелькнуть лучик света.

Первые кадры комикса изображают хижину, затерявшуюся где-то в заповедной глуши посреди Небраски, в которой живут религиозный фанатик и его сын. История типична для христианского захолустья США: как и полагается, отец не выпускает сына из дома, и за девять лет жизни мальчик не видел ничего дальше ограды. Возможно, такая строгость отца связана с тем, что у парнишки на голове торчат два оленьих рога, а с такими аксессуарами легко можно попасть в какую-нибудь неприятную историю и стать одним из охотничьих трофеев, которые принято вешать над камином. А возможно, отец оградил сына от мира просто потому, что несколько лет назад необъяснимая эпидемия унесла жизни половины населения планеты, а те, кому посчастливилось остаться в живых, как это обычно и бывает, устроили ад на Земле.

Но детское любопытство не знает границ. Так что после смерти отца мальчик-олененок по имени Гас все-таки решает покинуть родные пенаты. Причем уходит он не один, а вместе с жестоким громилой по имени Джеппард.

Несмотря на то что Лемир отказался от мрачного посыла, основной проблемы жанра ему не удалось избежать. Потому в течение двадцати номеров читателя ждет стандартное для жанра постапокалиптики дорожное приключение, необходимое главным образом для того, чтобы показать, как изменился мир. Однако если вы играли в «Fallout», смотрели «Безумного Макса» или читали хотя бы одну книгу о конце света, ничего нового, кроме детей-гибридов, на страницах комикса вы не встретите.

«Sweet Tooth» J. Lemire, изображение №3

И в этом заключается огромная проблема серии. Я давно пытаюсь найти название для подобного явления в комиксах. Чтобы по-настоящему проникнуться произведением, увидеть его достоинства, приходится терпеть не меньше половины серии. Так было с «Американским вампиром», в котором история становится действительно интересной лишь в третьем томе. Так случилось и со «Сладкоежкой». «Эффект Фрэкшна» получил свое название будто сам собой, а термин для первого явления мне так и не удалось придумать, потому что я еще не встречал автора, который снова и снова допускал бы эту оплошность. Хотя, возможно, я просто не дочитывал его комиксы.

Чтобы в полной мере оценить прелесть «Сладкоежки», вам придется вытерпеть первые двадцать номеров, в которых все до боли знакомо. Серия больше всего напомнила мне комикс «Y: Последний мужчина». То же путешествие, описание которого растянуто на несколько десятков номеров, та же эпидемия, причины которой нам не известны, тот же финал, в котором показывается, что стало с каждым из героев. Но если Вон так и не дал объяснение многим вещам, Лемир замкнул все сюжетные линии и, возможно, даже немного переусердствовал.

Эпизоды путешествия из Небраски на Аляску и обратно позволяют читателю узнать и причины случившейся трагедии, и судьбу каждого участника истории. Причем героям Лемира не пришлось добираться до места несколько лет, как бедному Йорику. В этом походе за правдой и происходит преображение истории. Во многом это связано с тем, что информацию о происходящем и о героях Джефф выдает маленькими порциями. Читатель медленно знакомится с каждым персонажем. Это возродило во мне то приятное чувство, когда узнаешь случайного попутчика через его рассказы, которые поначалу кажутся разрозненным, но в определенный момент объединяются, складываются в общую картину, отражающую биографию человека. Мы знакомимся и с историей Гаса, причем делаем это вместе с ним самим, потому что ему ничего не известно о собственном прошлом.

«Sweet Tooth» J. Lemire, изображение №4

Помимо фрагментации подачи информации, Лемир использует несколько других интересных приемов. Он позволяет нам прочесть дневник путешественника начала двадцатого века, а затем открывает перед нами авторскую Библию отца Гаса, чем еще больше подогревает интерес, так как в ней содержатся настоящие пророчества.

В итоге у Джеффа получился необычный коктейль из жанров: в комиксе есть элементы и постапокалиптики, и дорожной истории, и детектива, и приключенческого романа. Более того, автор сдобрил эту гремучую смесь значительной порцией мистики и древних верований. Лично мне кажется, что в этом состоит особое достоинство произведения. Я обожаю легенды и философию коренных американцев. Они не считают человека венцом творения, для них он всего лишь еще одно животное, еще один ребенок Матери-Земли, который поставлен в один ряд с другими существами, обитающими на планете, и имеет равные с ними права на ее богатства. Думаю, идея изобразить в комиксе эпидемию и ввести в сюжет детей-гибридов как раз родилась из этой философии. Ведь автор говорит читателю: «Мы такие же звери, как и все остальные. Просто теперь это видно и внешне».

Дети-гибриды могут служить аллегорией как на людей будущего, которые однажды возвратятся к своим корням, так и на сообщества, призывающие бережно обращаться с уникальным наследием планеты. Суть одна: если человечество продолжит относиться к своему дому как к бездонному источнику ресурсов, то цивилизация обречена. Но на ее место придет нечто новое, нечто более здоровое. Эта позитивная и оптимистическая нота в финале подкупила меня.

Нужно сказать пару слов и о рисунке. Лемир использует характерные для него угловатые, грубоватые формы и линии, резкие тени, однако отказывается от бледной акварели. Думаю, авторский стиль Лемира может отпугнуть многих читателей, предпочитающих аккуратный рисунок. Но должен сказать, что после прочтения истории я уже не могу представить ее в исполнении какого-либо другого художника. Мне кажется, рисунок Лемира всегда был важной частью его работ, помогающей вести повествование. Именно так должны выглядеть слова Джеффа, если попытаться их нарисовать.

«Sweet Tooth» J. Lemire, изображение №5

Комикс получился жестким. В нем хватает смертей и крови, хватает неудач и опасностей, но они показаны как некие предсмертные судороги человечества. В финале, когда звери приняли оставшихся людей, мне вспомнилась сцена из «Рика и Морти», в которой лидер разумных собак, поставивший на кон все ради спасения жизни хозяина, в ответ на фразу своего помощника: «Человек бы для вас никогда такого не сделал!» сказал лишь: «Мы — не они». Думаю, у Лемира получился изороман, пристыжающий человека за его отношение к собственной планете, к своему прошлому и к окружающим людям. Однако комикс, несмотря на мрачность и пронизывающую его атмосферу безнадежности и отчаяния, в конечном итоге оказывается произведением жизнеутверждающим. За этот странный контраст я и полюбил «Сладкоежку». Советую каждому познакомиться с этой работой.

© Винсент Гуль