Внимание! Текст содержит незначительные спойлеры.
Дэн Слотт пишет сценарий «Человека-Паука» с 2010 года, и его силы заметно иссякают. К работе над персонажем он приступил после скандально известной перезагрузки «One More Day». Серия, до того несколько лет подряд державшаяся в сотне самых продаваемых комиксов Америки, резко потеряла огромное число фанатов, разъяренных пренебрежительным отношением к истории их любимого героя. Разумеется, Слотт попытался исправить ситуацию, но не преуспел. Многочисленные ретконы, обновления статуса супергероя, переосмысления, новые персонажи — что он только ни делал, чтобы оживить слабо трепыхающуюся серию, однако читательский интерес все равно оставался на очень низком уровне. За годы рана Слотта неплохие продажи показывали лишь масштабные события, такие как «Паучий остров», и некоторые одиночные выпуски. Удивительным фактом стало то, что в 2009 году первое место по продажам занял выпуск №583, почти полностью состоящий из разговоров по душам. Читателям интереснее было следить за жизнью Питера Паркера, чем за сражениями Человека-Паука! К 700-му выпуску в отчаянной попытке спасти серию Дэн прибегает к последнему шагу — смерть.
Слотт убил Питера Паркера, и теперь в его теле разум Отто Октавиуса. Бывший преступник решает стать героем, которого заслуживает Нью-Йорк, причем более эффективным, чем Человек-Паук. Итак, Питер Паркер умер, да здравствует Питер! Однако он не совсем мертв. «Дух», а вернее, остаточное воспоминание Паркера летает над телом и комментирует действия Дока Ока, давая Дэну Слотту поводы для деконструкции образа Удивительного Человека-Паука. Автор критикует рискованные стратегии ведения боя, неадекватные взаимоотношения Паука со спасательными службами, инфантильность в отношении своей жизни и неспособность уделять достаточно времени людям, которых любит. Отягощенный ответственностью за город, Питер Паркер не умел перераспределять обязанности и полагаться на помощь людей. Отто Октавиус же способен работать как командный игрок и четко расставлять приоритеты.
Этот нетривиальный ход сработал: 700-й выпуск «Удивительного» занял 4-е место по продажам в 2012 году, 1-й выпуск «Совершенного» — 5-е место в 2013. Однако на одном ажиотаже серия удержаться не смогла. Уже к 7-му выпуску рейтинг продаж упал ниже 100-й строчки и выбрался из этой ямы лишь в следующем году, во время финальной арки «Нация Гоблина» и участия Октавиуса в «Паучьих мирах». Хотя читатели признавали, что идея поместить злодея в тело героя интересна, они все же остались недовольны серией. Многие фанаты лелеяли надежду на то, что после завершения «Нации Гоблина» Слотт оставит ран Паука, однако он продолжил писать. Стоит признать, что 4-й том «Удивительного» получился действительно неплохим, но противоречивым, однако об этом поговорим как-нибудь в другой раз. Сегодня же я хочу поразмышлять о достоинствах и недостатках серии «Совершенный Человек-Паук».
Противопоставление мировоззрений и методов Отто Октавиуса и Питера Паркера занимает значительное место в структуре повествования. Слотт отбрасывает клише одно за другим, рисуя современный образ антигероя. Совершенный Человек-Паук — это отражение ценностей консерваторов «послебушевой» Америки, их отношения к своей и общественной безопасности. Отто наводняет город жучками, следящими за каждым шагом нью-йоркцев, жестко расправляется с врагами, сотрудничает с властями. Для Октавиуса контроль и стабильность ценнее личных границ людей, а процветание города — благополучия отдельных его жителей. Это полностью противоположно образу Питера Паркера, который всегда нес на себе груз ответственности за все преступления, совершаемые в городе, в одиночку, даже если их могли предотвратить другие герои. Слотт идет еще дальше и с третьего выпуска критикует супергероику в целом, выбрав для этого образ Бэтмена. «Паучий сигнал», тайные встречи с полицейскими на крыше, причинение тяжкого вреда противникам при формальном следовании кредо «не убей» — все подвергается скепсису. Девятый выпуск представляет собой столкновение идеологий. Отто и Питер сражаются внутри сознания Человека-Паука, но это не физическое противостояние. Идеалы, цели и ценности обоих имеют право на существование. У Питера много друзей, он герой, но из-за его действий гибли и страдали близкие ему люди. С другой стороны, методы Отто жестоки, но они работают, позволяют эффективно распределять время и наиболее полно использовать доступные ресурсы.
Можно предположить, что именно из-за поддержки «республиканских» ценностей комикс так сильно невзлюбили «демократически настроенные» читатели, но все же это нельзя назвать веской причиной. Вероятнее всего, на дальнейшую судьбу серии большее влияние оказала реакция фанатов. Создать Совершенного Человека-Паука было со стороны Слотта огромной дерзостью. Многие поклонники бурно отреагировали на смену курса, а поскольку мы живем в эпоху социальных сетей, их гнев прозвучал громко. Редакция Marvel, в свою очередь, весьма вяло поддерживала сценариста. Если в связанных с паучьей франшизой сериях перемены в поведении Паука были заметны, то остальные авторы предпочитали игнорировать инициативу Слотта. Хикман в «Мстителях» и Уэйд в «Сорвиголове» делают персонажа лишь чуть более раздражительным, Бендис же вовсе его не трогает. Только Даггану и Поссену в ране «Дэдпула», по моему мнению, удалось передать характер Отто. Вокруг серии стала сгущаться негативная аура. Видимо, это вынудило Слотта резко сменить курс на возвращение Паркера, хотя первые десять выпусков производят впечатление нового неизменного канона. Оговорюсь, что это лишь мои домыслы.
Сценарий Слотта имеет несколько серьезных проблем. Центральная из них — образ Совершенного Человека-Паука. Кто такой Отто Октавиус? Этот Суперзлодей с незаурядным интеллектом и докторской степенью по физике всегда больше полагается на разум, чем на мускулы. Док Ок известен неординарными планами и умением объединяться в команду с другими злодеями. Став Человеком-Пауком, он поначалу успешно проявляет свои способности. Слотту явно нравится работать с образом умного и слегка высокомерного персонажа. Однако уже после десятого выпуска Отто выставляется напыщенным идиотом. Скрип зубов Дэна, унижающего одного из своих лучших персонажей, слышится с каждой страницы. От проактивности и умения работать в команде не остается и следа.
Чем дальше, тем хуже становится сценарий. Одна из сюжетных арок создает впечатление, что автора укусил Стэн Ли. Дэн начисто забывает, что в комиксе допустимо вести две сюжетные линии параллельно, используя закадровый текст. Вместо этого Слотт вкладывает часть истории, мысли, чувства и слова одного из персонажей в бабблы. Это загромождает комикс ненужным текстом и мешает рисунку. Многообещающее столкновение с Веномом тоже оставляет неприятное послевкусие и разочаровывает скучным сюжетом.
На середине серии к Дэну присоединяется Кристос Гейдж. С его приходом история превращается в мрачный психологический триллер, как и все, к чему прикасается этот автор. Гейдж умеет нагнетать напряжение, причем за счет не только внешних факторов, но и высоких ставок действующих лиц. Однако Кристос Гейдж не смог повлиять глобально на общий уровень качества серии. Исключением является только арка «Нация Гоблина», по духу напоминающая трилогию Нолана о Бэтмене. Черты авторского стиля Гейджа — депрессия и безнадежность, которые преодолевает герой, — делают сценарий финала серии значительно лучше.
Над художественной составляющей комикса работали три основных художника и несколько приходящих. Каждый из них обладает собственной манерой рисования.
Стиль Умберто Рамоса нравится далеко не всем, но мне симпатичен своей живостью, необычными ракурсами и любопытной игрой с панелями. Однако есть и два существенных недостатка. Первый — это лица. Морщины престарелых персонажей делают их похожими на мумий, лица же молодых, наоборот, выглядят кукольными. Отличить героев друг от друга проблематично, и если мужчин можно различить по форме усов, то женщины кажутся клонами друг друга. Глаза персонажей анфас разбегаются в стороны и «едут» относительно друг друга, хотя в профиль выглядят симпатично.
Вторая проблема Рамоса — это пропорции тела: у женщин настолько объемная грудь, а у мужчин настолько широкие полечи, что удивляешься, как их позвоночники до сих пор не переломились. Справедливости ради отмечу, что при изображении Совершенного Паука Умберто Рамос старается. Позы, планы, решения кадра — он креативно подходит к созданию иллюстраций и экспериментирует с методами рисования. При чтении 24-го выпуска мне даже сначала показалось, что вместе с ним рисует еще какой-то незаявленный художник. Что же касается Венома, то Рамос изображает его разрастающиеся повсюду щупальца именно так, как мне это представлялось.
Райан Стегман при создании иллюстраций пытается добиться эффекта мгновенной фотографии. Неестественные позы, открытые рты, скрюченные пальцы, прикрытые глаза — героев будто постоянно снимают папарацци, причем из-за угла и не слишком заботясь о композиции кадра. Это выглядит странно, но не раздражает. К середине серии Стегман слегка изменил свой стиль, приблизив его к манере Умберто Рамоса. Он все еще использует эффект застывшей динамики, но теперь фреймы захватывают гораздо более удачные кадры, а сама картинка становится живее и изящнее.
Рисунок Джузеппе Камунколи отличаются мягкими, плавными линиями и внимательной проработкой лиц. В отличие от работ Стегмана, иллюстрации Камунколи наполнены динамикой — каждый фрейм будто вот-вот начнет двигаться. Джузеппе непостижимым образом умудряется изобразить простые кадры так, что ты наяву начинаешь слышать клацанье металлических «паучьих ног», шорох одежды и звук натяжения паутины. Рисунок Джузеппе Камунколи кинематографичен и приятен глазу, однако художник не использует всех возможностей нестандартного расположения кадров. Джузеппе любит занимать всю страницу основной панелью, на которой разворачивается самое важное действие, а по краям расставлять несколько дополнительных, уточняющих происходящее. Это помогает при чтении концентрироваться на главной сюжетной линии, просто принимая к сведению остальные.
В 26-м выпуске к Рамосу неожиданно присоединяются Хавьер Родригес и Маркос Мартин, представители более современного комиксного стиля. Их рисунок мягок, двухмерен и динамичен. При чтении возникает сильный диссонанс, когда одна страница иллюстрируется ими, а другая — Рамосом. Однако Ежегодник №1, нарисованный Родригесом, и Ежегодник №2, иллюстрируемый им вместе с Филиппом Брионесом, не вызывают никаких нареканий. Рисунок гармонично сплетается с мрачным сценарием Гейджа, помогавшего Слотту. Это поэтичные, законченные истории в духе нетфликсовских сериалов по комиксам Marvel, и простой, но «человечный» рисунок им подходит. А вот эпилог, получивший название «Действия и их последствия», иллюстрирует Уилл Слайни, стиль которого мне категорически не нравится. Фотореалистичные лица и позы, внимание к деталям и соблюдение анатомических особенностей должны создавать привлекательный рисунок, но у меня вызывают лишь отторжение своей искусственностью.
В завершение стоит сказать, что Дэн Слотт обрубает концы, разрушает почти все наследие, которое оставил после себя Отто в теле Питера Паркера. Грустно смотреть на трагедию человека, который хотел стать лучшим, но лишь разочаровал окружающих и себя. И я даже не уверен, кого имею в виду — Слотта или Октавиуса.
На мой взгляд, концепция образа Совершенного Человека-Паука работает, потому что делает его непохожим на остальных либеральных рафинированных супергероев. Она нравится самому Слотту, и ты вместе с ним симпатизируешь Отто. Кроме того, обновить замшелый образ Паучка было необходимо, ведь «Удивительный» явно угас. Но когда Слотт разочаровался в своем видении, сюжеты начали казаться вымученным, читать их стало мучительно. Серия сама похоронила себя, уступая дорогу «Удивительному Человеку-Пауку» №701. Однако я буду горячо скучать по Совершенному Человеку-Пауку, этому Мастеру-Планировщику. Скоро он должен появиться в событии Spidergeddon Кристоса Гейджа, и я надеюсь, что этот автор сможет вернуть нам старого недоброго Отто-Паука.