Маньяк Джек вырезает всю семью, живущую на холме за кладбищем. В живых остается только младенец, успевший выползти из кроватки. Добравшись до погоста, он оказывается в окружении призраков, которым суждено заменить малышу семью. Вампир Сайлес станет для него крестным, а обитатели кладбища — друзьями и учителями.
Ни для кого не секрет, что роман «История с кладбищем» основан на сборнике рассказов Киплинга «Книга джунглей». Собственно, название произведения — «The Graveyard Book» — дано по аналогии с «The Jungle Book». В переводе на русский язык игра слов благополучно потерялась, однако смысл произведения сохранился, как и многие параллели.
Никто Оуэнс, как окрестили избежавшего смерти мальчика приемные родители, обычный непоседливый и любознательный ребенок. Маугли из кладбища. Он постоянно влипает в неприятности: то заходит в склеп Слира (аналог питона Каа), то соглашается прогуляться с упырями (бандерлоги в «Книге джунглей»). Только, в отличие от книги Киплинга, в романе Геймана все сделано с колоритом страшилок для детей.
Нил Гейман — мастер по части мистики. Посудите сами: большая часть его произведений так или иначе связана со сверхъестественным. Его миры — это вечный Хэллоуин на улице городка штата Мэн. И когда окунаешься в происходящее с головой, обнаруживаешь, что призраки не так уж страшны, вампиры всего лишь соблюдают особую диету, а оборотни и вовсе считают ликантропию даром Господа. Тогда кто же настоящий враг в этом мире победившего кладбища?
В первую очередь — все те же существа из «Баек из склепа». Как и в человеческом обществе, в мире потусторонних сил можно встретить множество весьма скверных типов. Хотя те же упыри хотят превратить Никта в одного из них, потому что считают свой образ жизни лучшим и правильным. Своего рода потусторонние веганы.
Все это актуально как для литературного первоисточника, так и для комикса. Главные вопросы на повестке дня: получилось ли, собственно, адаптировать роман и нужно ли было это делать? Ответы не так уж и просты.
Адаптацию создал Ф. Крэйг Рассел. Он может быть знаком читателям по работе над комиксами «Каролина» и «Американские боги». Он же вместе с Кевином Ноуланом числится художником. Совместными усилиями Рассел и Ноулан создали стиль, напоминающий мрачную версию «Малыша Немо». Учитывая, что большая часть действия происходит ночью, немудрено использовать и темные краски, и игру теней.
Некоторые сцены значительно выиграли от переложения на визуальный язык. Так, возникающая перед призраками Смерть с фразой: «Проявите милосердие, мертвые!» пробирает до мурашек. Целая глава «Данс-Макабр» благодаря визуальному стилю раскрывается намного лучше, чем при подробном описании текстом. Казалось бы, все прекрасно, но не совсем.
В адаптации «451 градус по Фаренгейту» ценнее всего мысли Гая Монтега. Место читателя — едва ли не в его голове. Мы смотрим на мир его глазами и слышим его ушами. Потому на большое количество закадрового текста не обращаешь внимания. В «Истории с кладбищем» главная роль отдана действию. Тому, как поступает тот или иной персонаж. И каждое действие комментируется закадровым текстом.
Все не так плохо, как в «Мечтают ли андроиды об электроовцах?», где целую книгу вставили на раскрашенные для фона страницы. Но комментарии излишни, когда они повторяют изображаемое в кадре. Сайлес жмет Никту руку, и над сценой их рукопожатия вспыхивает текст: «Никту даже в голову бы не пришло обнять Сайлеса. Поэтому он просто протянул ему руку, и Сайлес наклонился и очень деликатно ее пожал». Два предложения, поясняющие всего один фрейм! И это не самый худший пример, ведь нам важно знать, что «Сайлес подхватил свой саквояж, будто он ничего не весил, и ушел по тропинке прочь». Такое ни одному художнику не под силу изобразить. Или все же под силу?
Рисунки в комиксе и без пояснений прекрасно передают происходящее. Закадровый текст только снижает темп чтения, отвлекая от работы художников. Его смело можно игнорировать, если получится, ведь пояснения встречаются буквально на каждой странице по нескольку раз!
Адаптация — дело тонкое. Не все можно переложить в формат комикса и далеко не все стоит перекладывать. «История с кладбищем» сама по себе — прекрасная детская страшилка с парочкой взрослых подтекстов. Ее можно употреблять и так. Однако очень обидно, что работе художников мешает желание все пояснить, пусть и словами автора оригинала. Каким бы изящным ни был язык Нила Геймана, в комиксе я хочу видеть изображение без пояснений, иначе лучше почитать книгу и отдать визуальную часть на откуп воображению.
© Ю. Гламаздо