Элисон Бекдел на девять лет старше моей матери. Она родилась в 1960 году, в эпоху битников, и формировалась как личность в кризисное для США время. Война во Вьетнаме, движение хиппи, Стоунволлские бунты и, как финальный аккорд десятилетия, Уотергейтский скандал дали понять американцам, что нельзя доверять системе. Затем в 70-х наступил период нового американского модерна, время, когда угнетаемые или игнорируемые меньшинства начали говорить о себе и требовать общественного внимания к своим проблемам. Это фундамент, информационное поле, в котором жили все американцы того времени. Однако для Бекдел эти события стали лишь отдаленным шумом. Как хребет гор Болд Игл защищал город от шума скоростной автотрассы, так стены «Веселого Дома» скрывали от неё шум общественной жизни. Несмотря на общественно-культурный контекст, комикс Элисон Бекдел рассказывает камерную историю одной семьи.
«Веселый дом» – это автобиография. Вообще-то «Веселым Домом» дети Бекдел называли похоронное бюро, в котором работала их семья. Мрачная ирония названия заключается в том, что холод похоронного бюро не сравнится с атмосферой в их родном доме. Комикс рассказывает о том, как Элисон росла и созревала в семье с эмоционально-холодным отцом и отстраненной матерью, как она осознавала и принимала гомосексуальность, как переживала смерть отца, что думала о нем в детстве и в юности, и как воспринимает отца сейчас. Тема взаимоотношений с отцом – главная в книге, потому что, по мнению Бекдел, его влияние было определяющим на всех этапах её развития.
Как и в любой автобиографии, описываемые события не просто перечисляются, а выстраиваются в единую связанную цепочку, насыщаясь переживаниями и приобретая субъективную значимость для авторки. Для описания жизни Бекдел выбирает нелинейную модель повествования. Каждая из семи глав книги – это законченный рассказ, и внутри главы Элисон может как возвращаться в детство, так и описывать себя в сознательном возрасте, чтобы проиллюстрировать основную идею. В то же время, в целом главы охватывают жизнь Бекдел с 5 до 19 лет, с момента первого ощущения конфликта между внутренним самоощущением и требованиями отца к её внешнему виду до самоубийства родителя и самораскрытия как лесбиянки.
Эллисон Бекдел – старший представитель поколения X, она, как и многие писатели её возраста и круга, тяготеет к экзальтированной интеллектуализации. Книга насыщена цитатами и аллюзиями на произведения английской и американской прозы, особенно первой половины XX века. Если же какие-то моменты жизни невозможно проиллюстрировать примером из классики, Бекдел прибегает к другому столь любимому американскими интеллектуалами тропу – психоаналитическому толкованию и подвязке к «Тысячеликому герою». Претенциозность текста напоминает атмосферу поэтических слэмов и работы типичных, да простят мне это слово, феминисток. Читать такой текст крайне тяжело.
Текст написан сухим языком высокого стиля. Многие рецензенты этой книги прибегают к сравнению с хирургической операцией или лабораторным вскрытием, и это не случайно. Образ блестящего, но лишенного жизни скальпеля сам собой встает перед глазами, когда Бекдел показывает, как отец бьет посуду в припадке ярости и походя замечает, что в этом месте на полу всегда оставался след, не смотря на постоянный ремонт. Мне вспоминается другая автобиография, «Полуночная земля» Юлии Никитиной. Там холод и темнота Салехарда давили на героиню, однако мать и родной дом все же оставались кусочком света и тепла. В комиксе «Весёлый дом» окружающий мир вполне обычный, “комнатной температуры”, а вот атмосфера внутри дома стремится к абсолютному нулю. Эти два комикса будто находятся на противоположных концах спектра. Мрачный, но яркий и эмоциональный комикс Никитиной после прочтения согревает и дает надежду. Тусклый и холодный комикс Бекдел оставляет чувство депрессии и экзистенциального одиночества.
Перевод, к слову, лишь усугубляет ситуацию. Поддавшись настроению и стилю автора, Анастасия Зольникова пускается в избыточную претенциозность. Там, где авторка просто рассуждает вслух, переводчица ставит риторический вопрос, там, где авторка использует простые конструкции, Зольникова использует ненужные дополнения. Ради красивого и напыщенного слога переводчица искажает содержание текста. Зольникова допускает и несколько грубых ошибок перевода. Впрочем, никто не идеален. Гораздо страшнее, что и без того тяжелый текст становится испытанием на прочность для читателя. Простой пример: фраза “i had been seduced completly” при переводе превращается в “я покорилась судьбе окончательно”. На мой взгляд, этот пафос здесь, как и в других местах, был неуместен.
Комикс сложен для восприятия ещё и из-за рисунка. Стиль Бекдел приятен для глаз: тонкие, мягкие линии, правильная анатомия, светлый рисунок, умелая работа с градациями цвета. Как отдельная иллюстрация каждый кадр выглядит отлично, проблема возникает на этапе объединения их в комикс. Расстановка кадров на странице не блещет оригинальностью, Бекдел скучно и однообразно чередует квадраты и прямоугольники, так что создается ощущение, что ты смотришь диафильм или лекцию на TED. Авторка выбирает старомодный способ подачи материала – над каждым кадром есть сопровождающий текст, иногда связанный с ним, а иногда нет. В самом кадре лишь изредка встречаются баблы диалогов да стикеры со стрелками, поясняющие некоторые детали рисунка. Старомодный и переусложненный, как и речь авторки, рисунок, к тому же, выполнен грязно-голубым, почти серым цветом. Мрачный, холодный (да, это слово меня не отпускает), он давит на психику и погружает читателя в состояние, близкое к трансу.
Хочу немного отвлечься от мрачной темы и сделать комплимент издательству «Бумкнига». Хотя я раскритиковал перевод, визуальная адаптация текста выполнена на высочайшем уровне. В комиксе есть вставки со страницами книг, толковых словарей, дневниковых заметок, личных писем. Многообразие шрифтов и почерков передано аккуратно и бережно. За это отвечали трое человек: Захар Яшин, создававший и подбиравший наборные шрифты, подходящие тому или иному фрагменту, и дуэт Лидии Грязновой и Ольги Лаврентьевой, вручную перерисовывавших витиеватые почерки главных героев. Сама книга выполнена в твердом переплете, на снежно-белой бумаге, прошита и проклеена – короче, издана в идеальном виде. Только вот сам комикс немного разочаровывает.
Отмечу: у меня нет никаких претензий к содержанию книги. Личная история лесбиянки, дочери просидевшего всю жизнь «в шкафу» гея, ставшей иконой феминизма – это интересно и поучительно. А вот форма, в которой написана эта книга, резко ограничивает круг потенциальных читателей, мешая популяризации этих важных тем. Бекдел при чтении хочется пожалеть и посоветовать хорошего психотерапевта (хотя, судя по тексту, психотерапевтов Элисон посещает регулярно). Конечно, ангажированному контингенту книга понравится. В описываемых боли и душевных страданиях подростки и молодые взрослые, относящиеся к ЛГБТ, узнают себя, а холодный и абстрактный стиль изложения сможет унять пожар гнева, полыхающий в душе активистов и правозащитников. Но надо понимать, приступая к чтению: эта книга имеет цену. Она пьет энергию, выхолащивает чувства. Мне, человеку флегматичному и не слишком эмоциональному, после «Веселого дома» хочется завернуться в плед и лежать в тишине и темноте, ни с кем не общаясь.
Сложный, тяжелый, холодный. Три определения этого комикса, сопровождавшие меня по ходу как чтения, так и рецензии. Если вы готовы к такому – прочитайте. Равнодушным вы не останетесь. Но если нет – возможно, стоит отложить столь неоднозначное чтиво до лучших (а может, и до худших) времен. Могу лишь предостеречь, что нет ничего веселого в этом «Веселом доме».