Переведенные как минимум на пять языков, «Метабароны» приобрели культовый статус. Роман-эпопея про касту безжалостных воинов, вышедший из «Дюны» Фрэнка Герберта, расширил мир, который берет начало в «Инкале» Ходоровски и Мёбиуса. И как любое культовое произведение, «Метабароны» приносят деньги издателю, а значит, со временем имели все шансы превратиться в дойную палеокорову.
Потому в 2015 году начала выходить серия «Метабарон». Роль главного героя отдали последнему из касты — Безымянному. Он отказался убивать, проникся отвращением к предкам и собственным деяниям и остался доживать долгую жить в метабункере. Алкоголь и психотропы не могли замутнить его разум, так как организм моментально вырабатывал антидот к любым ядам. Девушки не доставляли Безымянному удовольствия, потому что созданное для боя тело не чувствовало ни боли, ни наслаждения.
Тем временем цивилизация технотехов переживала ренессанс. Ее жрецы выкачивали эпифит из колыбели рода Метабаронов и использовали его как топливо для межзвездных кораблей. Однако драгоценное масло оказалось не просто источником энергии. Убывая, эпифит приближал конец света для всей вселенной.
Что нужно сделать, чтобы повысить продажи? Какую работу над ошибками провести, чтобы читатели рьяно взялись за новую серию? Под нож первыми бросили все усложнения Ходоровски. Никаких самоинцестов, коронования гермафродитов, вырывания глаз от безысходности и отсылок к трудам психологов и эзотериков. Снесли фундамент, на котором базировался оригинальный комикс.
Но без основы ни одно произведение невозможно. Нужно одновременно соблюсти наследственные черты, дать читателю пищу для размышлений и при этом не усложнить сюжет. Подкинем нечто простое на злобу дня. Например, экологические проблемы. Сравним эпифит с нефтью, но последствия сделаем более катастрофическими. Все же наследственные черты можно использовать по-разному.
Антагонистов решили выделить четко, без серой морали и зазрений совести. Отвратительные на вид технотехи хапают все, что плохо лежит, лгут, подставляют друг друга и вообще представляют типичный серпентарий. Однако метабарон не может бороться с абстрактной силой. Нужна персонализация. Какая сила, такая и персонализация. За исключением редких случаев, враги Безымянного — форменные садисты. Они измываются над жертвами, потому что им нравится видеть страдания и боль. Никакой неопределенности, читатель не должен думать. Если в оригинале сложно было сопереживать самим метабаронам, то на этот раз сложно сопереживать их врагам — обезумевшим от крови, власти и технологий.
Стоит ли говорить что-то о глубине сюжета с подобными персонажами? Конечно, стоит! Ведь сюжет умудряется пробить дно, с четвертого тома превращаясь в «Аватар» Кэмерона. Плоский конфликт сжимается до совсем уж схематичного. Антагонист пародирует агента Смита из «Матрицы»… Из третьей «Матрицы», самой странной, с дырявым сюжетом. Чем ближе к концу, тем более убогим становится происходящее и тем меньше в нем логики.
Зато довольно многое боев. Есть посредственные космические сражения, которые заканчиваются одним залпом ракет. Наблюдать за ними читателю предлагается либо из рубки метабункера, либо с планеты, откуда осуществляется управление флотом. Лучше метабарон показывает себя в рукопашной схватке. Это украшение комикса. Выверенные движения, отточенная техника боя — хоть сейчас переноси на большие экраны. Жаль, нет во вселенной достойного противника для удалого воина, так что схватки быстротечны.
Никуда не делись и шокирующие сцены. Людям открывают руки и ноги, секс представлен порой в очень странных проявлениях, а родить гуманоида может и корова, если сценаристу нужно выжать эмоции у читателя. Вот только в первоисточнике каждая подобная сцена была уместна, будь то отсылка или попытка показать определенные черты характера персонажа.
С «Аватаром» «Метабарона» роднят и спецэффекты. Художников можно только похвалить. Их работа не уступает иллюстрациям Хуана Гименеза, художника основной серии, а местами выглядит значительно лучше. Реалистичные и гипердетализированные рисунки на каждой странице. Развороты можно печатать и вешать как плакаты на стену. Если в космосе должен быть осколок метеорита, то он там будет. Корабли отражают характеры своих хозяев и проработаны до последней заклепки. Недостатка в цветах и оттенках нет. Переходы плавные, бои зрелищные, враги уродливы, девушки прекрасны, метабарон величественен в своей грубой красоте.
Может показаться, что вся критика комикса сводится к несоответствию духу оригинала. К сожалению, все намного проще: «Метабарон» попросту плох. Сценарий писался для любителей боевой фантастики, где главный герой раскидывает врагов направо и налево. Но такие комиксы редко бывают интересны больше шести выпусков. Взять хотя бы недавний Hardcore — адреналиновый экшен от издательства Image. Его «адреналиновость» обусловлена сюжетным ограничением по времени и всего пятью стандартными номерами. Энди Диггл прекрасно понимал, что дольше одним лишь экшеном внимание читателя не удержать.
Я честно пытался найти следы видения Ходоровски до последней страницы комикса. Найти хотя бы одну зацепку, которая позволила бы оправдать происходящее. Но чем дальше развивался сюжет, тем сильнее разрасталось кладбище идей. Многое можно было развернуть полнее, можно было лучше раскрыть персонажей и их мотивацию, можно было добавить хотя бы каплю неопределенности. Вместо этого получился боевик про сражение сил добра и зла, верный себе до затянутого конца.
Только шестой том — это еще не конец. Структура серии построена так, что каждые два тома представляют собой законченный элемент истории. Сюжет обрывается на клиффхэнгере, а значит, еще две книги впереди.
Иронично, насколько неудачным получилось русскоязычное издание «Метабарона». Из-за ошибок в верстке облачка с текстом закрывают рисунок. То есть посредственность закрывает единственное хорошее, что есть в комиксе. Издательство Fanzon уже пообещало заменить книгу всем недовольным покупателям. Заменить, когда придет новый тираж, который будет отправлен в печать после распространения текущего. Да и в ответе издательства немало странностей: редактор ждала, пока книга дойдет до редакции. Похоже, она не видела макет и сигнальных экземпляров не было. Был только текст, который невозможно сократить. Всепоглощающий в своей посредственности текст…